— С ним мы разберемся позже. — Джареда волновало только одно: убедиться, что Лани и Касси вне опасности. И уже после этого отправляться к Камбре. Во время пути из Морланда ему представлялись картины одна страшнее другой. И он боялся не застать Касси в живых. Он просто не мог допустить такого.

— И это после стольких лет поисков? — удивленно посмотрел на него Жильом. — Я не могу поверить… О, хорошо, хорошо. Это не мое дело. Идемте. Пансионат в десяти минутах езды в экипаже.

Касси находилась совсем рядом, а Жильом заставил ждать его два часа! Гнев вспыхнул в нем с такой силой, что он еле удержался, чтобы не швырнуть этого французишку башкой об пол.

— Откуда он мог знать, что они для нас намного важнее Камбре! — понизив голос, вразумил его Бредфорд. — Не теряй времени, Джаред.

Важнее? Во всем мире для него не было ничего дороже Касси. А этот Жильом оставил ее, когда Камбре, подобно грифу, кружил над ней. И сейчас она совсем беззащитна. Гнев обернулся страхом за нее. Бредфорд прав, нельзя терять ни секунды. Схватив шляпу и перчатки со столика, Джаред подтолкнул Жильома к выходу.

— Я не могу сидеть сложа руки и ждать. — Касси мерила шагами тесную комнатенку. — Давай пойдем к Камбре и переговорим с ним.

— Намного безопаснее, если он снова сам заявится к нам.

— Но папа может быть у него.

— Думаешь, Камбре предложит ему остановиться у себя? — Лани покачала головой. — Вряд ли, если он и в самом деле такой негодный человек, каким ты его считаешь.

— Может, Камбре запер его где-нибудь?

— Надеюсь, Шарль не так глуп и простоват, чтобы позволить Камбре обвести себя вокруг пальца. — Лани помолчала. — Он не дурак. Мы даже не знаем, встречался ли он с Камбре.

— Ну почему ты споришь со мной? — Касси сжала кулаки. — Все может произойти. Джаред, должно быть, уже в Париже. И если Камбре не добрался до папы, то тот обязательно выследит его и отомстит за смерть родных.

— Я не спорю с тобой. Просто привожу все доводы за и против.

— Мне следовало переговорить с Камбре, когда он вышел из пансионата. И я зря позволила тебе удержать меня.

— Ну и что бы ты сделала? Глупо предпринимать что-нибудь против Камбре, не продумав дальнейшую ситуацию. У нас нет ничего против него. Одно очевидно — его обеспокоило наше появление в городе. Иначе он бы тотчас не прибежал к нам. Поверь, он примчится снова. Будет намного безопаснее, если мы расспросим его обо всем именно здесь и подумаем, что следует предпринять. — Лани сидела на подоконнике, глядя в окно. — А теперь ты, может, перестанешь метаться? У меня уже кружится голова от твоей ходьбы.

— Извини, — Касси остановилась посреди комнаты. — Это из-за того… мы так близко… Я боюсь за папу.

— Мы ничем не поможем ему, если не побеспокоимся о собственной безопасности.

Касси понимала, подруга права, но не могла справиться с дурным предчувствием, охватившим ее. С первой же минуты, как она оказались в Париже, тревога не оставляла ее. Она чувствовала себя так, словно над ними нависла темная грозовая туча, которая каждую секунду могла опуститься на них, превратив день в ночь. Подойдя к Лани, она села на пол.

— А что, если нам не удастся отыскать папу до приезда Джареда? — прошептала она. — Я не перенесу этого, Лани.

Взгляд подруги обратился к ней.

— Такое не случится.

Лани все знает. Касси хотелось возразить подруге, убедить ее в беспокойстве только об отце. Но она не смогла сказать полуправду.

— То, что я чувствую к Джареду, не имеет никакого отношения к папе. Неужели ты считаешь, что я позволю…

— Бедная моя Каноа. — Лани потрепала ее по щеке. — Какую трудную тропу ты выбрала.

— Я ничего не выбирала. И не хотела, чтобы так случилось. — Касси закрыла глаза. — Я ничего не могу поделать с собой, я люблю их обоих. Почему Господь позволил произойти такому? И как мне быть, что мне делать, если не смогу помешать Джареду убить отца?

— Ты сумеешь удержать его.

— И ты не презираешь меня? — Касси открыла глаза, полные слез.

— За то, с чем невозможно справиться? — Лани покачала головой. — Как тебе такое вообще пришло в голову?

— Потому что я ненавижу себя за это, — слабая улыбка появилась на ее губах. — Но я рада, что ты не изменила своего отношения ко мне. Я бы не перенесла этого.

Теперь Лани встревожилась.

— Если Камбре не придет к нам сегодня, мы с утра отправимся к нему.

Касси кивнула и быстро поднялась с пола.

— Если ты считаешь, что так будет лучше. Я не хочу…

Громкий стук в дверь не дал ей закончить фразу. Чувство облегчения охватило Касси. Камбре! Наконец-то томительному ожиданию пришел конец, и она сможет что-то предпринять. Кинувшись к дверям, она распахнула их.

— С удовольствием задушил бы тебя собственными руками, — поприветствовал ее Джаред.

Не веря своим глазам, она изумленно смотрела на него.

— Как ты…

— Не ожидала? — Он вошел в комнату, увлекая ее за собой.

— Не ожидала чего? Что найдешь его раньше меня?

Бредфорд вошел следом за Джаредом и закрыл дверь.

— Мы все понимаем. Но ваше опрометчивое решение весьма неразумно. И несправедливо по отношению к нам. — Он посмотрел на Лани и закончил убежденно. — Я очень испугался за тебя.

К удивлению Касси, Лани покраснела.

— Я не давала тебе права беспокоиться за меня.

— Это право я получил давным-давно, — улыбнулся Бредфорд.

— Вы с ума сошли? — Глаза Джареда сверкали от гнева. — Зачем вы следили за Давидом?

— А как ты…

— Человек Жильома шел за вами по пятам. — Он схватил ее за плечи. — Держись как можно дальше от Камбре, ты слышишь, что я говорю?

— Слышу! — Касси встряхнула головой. — Но это не значит, что я собираюсь подчиняться твоим приказам. — Может, человек Жильома и сказал им, как найти их пансионат. Но как он мог знать, что они следили за художником? — Каким образом ты узнал, что мы собираемся пойти к Давиду?

— Жозетта сказала нам.

Касси посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Неправда. Она не могла предать нас.

— Она спасала вашу жизнь. Касси покачала головой.

— Не верю ни единому твоему слову. Ничто не могло заставить ее…

— Она узнала, что все, имеющее значение прежде, теперь бессмысленно. — Он с нежностью гладил Касси по плечам. — Ей стало известно, что того, за кем ты ехала, уже нет.

— О чем ты говоришь? Мой отец здесь.

— Его больше нет. — Он разжал ладони. — Черт побери! Меньше всего мне хотелось бы сообщать тебе эту горестную новость.